Игорь объявил о разводе в среду, между котлетами по-киевски и вечерним чаем. Это был самый обычный вечер. На кухне гудел холодильник, за окном моросил мелкий осенний дождь, превращая московские улицы в серую кашу. Лена как раз убирала со стола тарелку младшего сына, Пашки, который умчался в комнату делать уроки, когда муж отложил вилку. Звук металла о фарфор прозвучал в тишине неестественно громко. — Лена, присядь, — сказал он. Голос был ровным, тем самым «рабочим» тоном, которым он отчитывал прорабов на стройке или диктовал условия поставщикам...

Звонок в дверь прозвучал как-то не по-новогоднему. Не весело, не суетливо — настойчиво, почти тревожно. Я как раз поправляла мишуру на верхних ветках ёлки и думала, что в этом году гирлянда снова мигает как попало, хотя муж клялся, что «починил всё капитально». На кухне булькало шампанское в ведёрке с холодной водой, в духовке румянилась утка, по телевизору в соседней комнате уже начинали крутить нарезку «самых лучших новогодних огоньков за все времена». Стандартный набор декабрьского вечера тридцать первого числа — суета, запахи, предвкушение боя курантов...