— Ань, ты чего молчишь? — Дмитрий уронил пульт от телевизора на диван и повернулся к жене. — Я тебе по-русски объясняю: мама готова дать деньги на ремонт. Пятьсот тысяч. Нормальных денег, между прочим. На все материалы хватит с лихвой. Но есть условие. Анна сидела за кухонным столом и методично отламывала кусочки от батона, скатывая их в шарики. Этим она всегда занималась, когда нервничала. За время разговора на блюдце уже образовалась приличная горка хлебных комочков. — Я слышала твоё условие, Дим...

Матрёна стояла на крыльце, закутавшись в выцветший платок, и смотрела, как серая пелена дождя опускается на её огород, на покосившийся сарай, на дорогу, что уходила за холм. Она ждала этого дождя — земля пересохла, картофельная ботва начала желтеть раньше времени. Но теперь, когда дождь пришёл, чувствовала только тяжесть в костях и странную, необъяснимую тревогу. Из-за поворота показалась фигура. Неясная, колеблющаяся, будто тень без хозяина. Матрёна щурилась, старалась разглядеть. Кто это мог быть...