Когда в квартире раздался этот хлёсткий звук, никто сначала не понял, что именно произошло. Лишь спустя секунду стало ясно: это был не упавший кухонный половник, не лопнувшая банка с соленьями, а ладонь свекрови, угодившая точно в висок невестки. Свекровь стояла над столом, как караульный офицер. Губы — стянуты, взгляд — ледяной, поза — враждебная. В ней сквозило то самое деревенское чувство превосходства, которое она пронесла через всю жизнь: если женщина спокойная — значит, слабая; если не хамит — значит, можно садиться на голову...

Запах запеченной утки с антоновскими яблоками и корицей густо плыл по первому этажу нашего таунхауса, смешиваясь с ароматом настоящей, живой пихты. Я поправила серебристую мишуру на ветке и отошла на шаг, любуясь результатом. Это был не просто Новый год. Это был наш триумф. Три года мы с Андреем жили в режиме жесткой экономии. Мы отказывали себе в отпуске, я носила одно и то же пальто четыре сезона, мы брали подработки по выходным. Все ради того, чтобы выбраться из тесной съемной «двушки» и купить этот дом...