Разговор с доктором Береговым оставил у Дорофеева двойственное, вязкое ощущение, будто он вышел из душного помещения, где пахло страхом, йодом и человеческой растерянностью. С одной стороны, Алексей Иванович почти физически чувствовал в собеседнике что-то подлинное – не позу, не хитроумную игру, а именно беспомощное, обезоруживающее непонимание происходящего. Береговой говорил не как преступник, которых бывший полковник полиции за годы службы повидал немало, а как человек, абсолютно случайно очутившийся в крайне неприятных обстоятельствах и до конца не осознающий, за что оказался за решёткой...