Пик, пик, пик... Звук работающей аппаратуры реанимации сводил Лешу с ума. Монотонное пиканье будто капало на мозг. Пик, — ты неправильно жил. Пик, — она тебя не любила. Пик, — вся твоя жизнь обман. Алексей понимал, где он находится. Реанимационный врач уже с ним пообщался. Он помнил, как ехал домой, помнил, как стащил с кровати жену. Как пытался ее пнуть. В голове была муть, но это ещё помнил. А потом провал. В себя пришёл в скорой помощи. Почти не соображал, глаза не открывал, но слышал, как Марго умоляет врача спасти мужа...

Сырая земля летела из ямы тяжёлыми комьями. Стук лопаты отдавался в промёрзшем глиняном дне, будто уже в крышку гроба. Старуха Никитишна, сухая, вся в морщинах, копала с яростью, которой её иссохшее тело вроде бы не могло обладать. Сваленные в стороны комья почвы образовали высокий вал, из-под них тянуло сыростью и холодом, будто сама могила дышала. Косынка съехала на бок, седые пряди липли к впалым щекам, а глаза её горели безумным огнём. — Не дамся! — выкрикнула она, голос сорвался в хрип. — Лучше...