— Нет, продавать свою машину и отдавать деньги твоей маме я не буду! — выпалила я, чувствуя, как внутри всё кипит от злости и обиды. Андрей уставился на меня так, будто я врезала ему под дых. Его карие глаза, обычно тёплые и ласковые, сейчас были полны недоумения и... чёрт возьми, неужели разочарования? От этого взгляда у меня внутри всё перевернулось, но я не могла отступить. Только не сейчас, когда на кону стояло... да буквально ВСЁ. Солнечный свет заливал нашу крохотную кухню, играя бликами на кофейных чашках, которые мы забыли убрать с завтрака...

Бомжи, наркоманы и страдающие ожирением не вызывают у меня никаких чувств, кроме безграничного отвращения, но, полагаю, только они меня и поймут. Может быть, понял бы Николай Булгаков, считавший грехопадение не виной, а болезнью. А может быть, это считал не Булгаков. Напомните потом загуглить, ладно? Терпеть не люблю недостоверных ссылок. Не могу сказать точно, когда это у меня началось. Мама любит вспоминать с удивлением, какие истерики я закатывала, когда на меня пытались натянуть красные сандалии, зеленые колготки и розовое платье в белый горох...