Офицер-воспитатель Ермолаев остановился у стола, положил ладонь на Тёмкино плечо. Негромко сказал: - Кадет Яругин... Артём, зайди к начальнику училища. Майор Ермолаев редко обращался к кадетам вот так, - просто по имени... Да ещё и к генерал-лейтенанту Бессонову зайти?.. Удивлённый Тёмка привычно поднялся: - Есть, товарищ майор!.. - И не выдержал, обеспокоенно захлопал глазами: - А... зачем - к начальнику училища? Особых грехов Тёмка за собой не помнил, - как и особых заслуг, что заинтересовали бы генерал-лейтенанта Бессонова... Грамоту за победу в олимпиаде по истории ему уже вручили на плацу, на построении, а больше ничем кадет Яругин не отличился. Майор Ермолаев сдвинул брови: - Там узнаешь. Всё же вышел за кадетом в коридор: - В общем, Артём... Мать к тебе приехала. Артём вскинул глаза: мать?.. Он даже не удивился, - скорее, не понял: это слово - мать - никак к нему не относилось, от слова - совсем. Конечно, оно существовало, это слово, - где-то, в каких-то плоскостях существовало... Но с Тёмкиной жизнью никогда не пересекалось и не могло пересекаться: Тёмка Яругин - круглый сирота. С самого роддома сирота: та женщина, которая родила Тёмку на свет белый, сразу от него отказалась. Написала заявление, что мальчишка, которого она родила, ей не нужен. От этой женщины у Тёмки только фамилия, - потому что без фамилии человеку нельзя. А назвали мальчишку медсёстры в роддоме: главного врача так звали, - Артём Андреевич. Артём - имя красивое и сильное, крепкое, уверенное. Вот и назвали брошенного мальчишку Артёмом, - чтоб жизнь у него хорошо сложилась, крепко и уверенно... И даже отчество совпало, - Андреевич: понятно, что имени отца мальчишки никто не знал, но женщину, родившую его, звали Ольга Андреевна. Так и записали, - в роддоме, когда оформляли мальчишку в Дом малютки: Яругин Артём Андреевич. Получилось очень даже ничего... Когда Тёмке четыре исполнилось, его оправили в детский дом, в другой город. Там Тёмке очень понравилось: с воспитательницей Татьяной Павловной они ходили в парк, на каруселях катались, даже мороженое ели. Ещё Тёмке нравился суп с фрикадельками, который в детдоме давали на обед. И занятия нравились: Тёмка раньше всех запомнил буквы и научился читать. И на музыкальном занятии Вера Григорьевна его всегда хвалила, - танцевал Тёмка тоже лучше всех ребят. Воспитательницы смеялись: - Жених растёт! В общем, в детдоме было хорошо, и Тёмке никогда не хотелось, чтоб его кто-то усыновил: зачем?.. Здесь Татьяна Павловна, а там, куда придётся уйти, если тебя усыновят, Татьяны Павловны не будет, и весёлой поварихи Елизаветы Васильевны не будет... и Сашка, лучший друг, и Маша, самая красивая девочка, и все пацаны и девчонки здесь останутся... И большой добродушный пёс Пират, что иногда приходит к воротам детского дома, - ребята всегда приберегают для него угощение, - тоже удивится, если Тёмка куда-то уйдёт... А потом Тёмку Яругина приняли в кадетское училище. Здесь Тёмке тоже очень нравилось: он хотел стать лётчиком, а ещё - командиром. Татьяна Павловна с ребятами приходили к Тёмке, - проведать, про детдом рассказать. Гостинцы приносили: конфеты, яблоки, апельсины. Даже пирожки, - Елизавета Васильевна их специально для Тёмки пекла. А Ермолаев сказал: пришла мать. В кабинете начальника училища сидела женщина. - Товарищ генерал-лейтенант! Кадет Яругин по Вашему приказанию прибыл! - доложил Тёмка Бессонову. Женщина вытерла платочком глаза: - Какой... большой!.. И... красивый! - Поднялась, хотела обнять Тёмку: - Как тебе форма идёт! Тёмка равнодушно уклонился от её рук. Ещё надо было делать физику, а потом - тренировка: послезавтра они играют с самой сильной футбольной командой в городе, - из спортивного лицея. - Разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант? - обратился Тёмка к начальнику училища, так как просто не знал, что ему здесь, в кабинете Бессонова, делать. Женщина растерянно улыбалась: - Подожди... Артём. Я - твоя мать. Я нашла тебя. Рослый и крепкий четырнадцатилетний Тёмка был выше этой женщины... Бессонов отошёл к окну, отвернулся. А Тёмка сказал: - А я не терялся. И матери у меня нет. Я детдомовский.