Когда Марья Семёновна переехала к сыну, дом встретил её холодно — не зимой, не стужей, а чем-то более плотным, липким, неслышимым для посторонних. Воздух в этой квартире всегда казался ей чужим, как будто она вошла не в дом к родным людям, а в место, где её терпят исключительно из обязательств. Сын уверял: «Живи с нами, так будет лучше», но уже в первые дни стало ясно, что это «лучше» — чужой словарь, в котором для неё нет правильных значений. Невестка смотрела на неё так, будто в доме поселился непрошеный гость, нарушивший тщательно выстроенный порядок...

— Ты серьёзно считаешь, что я должна терпеть это дальше? — бросила Светлана, даже не дождавшись, пока Андрей снимет куртку. — Скажи прямо: ты знал, что они собираются переезжать? — Свет, ты опять начинаешь… — Андрей устало выдохнул, отпинывая ботинком коробку с какими-то игрушками, которые Ирина «случайно» оставила на прошлой неделе. — Я ничего такого не знал. Ну… почти не знал. — Что значит «почти»? — голос Светланы сорвался. — Тебя мама вчера спрашивала, удобно ли ей привезти одеяла. Ты думал,...