В дом Захаровых всегда входили тихо. Не потому что боялись — потому что так требовала хозяйка. Тишина была для неё формой власти: в её присутствии шумели только часы на стене, и то не всегда. Когда она заходила в комнату, воздух будто втягивал живот. Поэтому когда девушка в дешёвой, поношенной курточке впервые переступила порог этого дома, вся прислуга замерла. На ней не было ничего дорогого. Даже сумка — из тех, что продают возле метро. И она стояла, будто извинялась за то, что живёт. — Это… она? — прошептали кухарки...

— Вить, ты же видишь – она всё выдумала, сочинила, чтобы нас поссорить! Пойми, это не нормально! Я бы даже сказала, что это какая-то болезненная привязанность! Так не должно быть. – Я кружила по кухне, подбирая слова, способные убедить мужа, хотя одной записи видеокамеры должно было хватить, чтобы он сам всё понял. — Лида, остановись, не мельтеши! Тут что-то не так! Наверное, она просто перепутала, давление подскочило, не выспалась. Да и вообще – почему я должен верить этой ерунде? Сейчас любой...