У каждой истории есть трещина, через которую видно главное. В случае Кати эта трещина появилась в тот момент, когда её муж — бодрый, уверенный, почти сияющий человек — застегнул молнию на чемодане. Он делал это ловко, даже красиво. Слишком красиво для человека, который ещё вчера не мог подняться без поддержки. Катя стояла в дверях спальни, сжимая под мышкой тяжёлую папку — аккуратную, прошитую, как делают люди, привыкшие отвечать за каждый рубль. Она не плакала. Слёзы закончились давно, с теми...

Вера Павловна всегда любила свою квартиру на Невском. Высокие потолки, старинная лепнина, окна, выходящие в тихий дворик-колодец, где даже шум большого города превращался в уютное, отдаленное гудение. Эту квартиру получил еще её отец, профессор медицины, и каждый уголок здесь хранил историю. В буфете стояла посуда из довоенного сервиза, чудом уцелевшего во время блокады. На стенах висели фотографии трех поколений семьи Смирновых: дед в мундире царской армии, отец за письменным столом с пациентской картой в руках, она сама на выпускном в белом платье, молодая, полная надежд...