Аромат дорогих духов «Шанель №5», который я так любила и который Максим считал признаком хорошего тона, резко смешался с запахом жареной курицы, доносящимся с кухни. Я застыла на пороге гостиной, сжимая в руках стеклянный флакон. Он был тяжелым и холодным. — Опять ты эту дешевую дрянь готовишь? — его голос прозвучал из глубины комнаты, где он сидел, развалившись в кресле из белой кожи, и листал документы. — Я же говорил, чтобы наняли нового повара. Или твои родители не смогли бы одолжить нам на это? Ой, забыл, у них и на хлеб-то не всегда хватает...

Когда она потом будет рассказывать — сначала осторожно, почти шёпотом, потом твёрдо — фразу, от которой по спине у слушателей пробегает холодок, ее голос станет неожиданно спокойным, как у дежурного по станции: «После двенадцати лет брака я выставила мужа за дверь. Осталась одна с двумя детьми». Слово «выставила» — не о силе, а о решении. О том щелчке, который делают замки — изнутри. На кухне пахло чёрным чаем и крахмалом: на табуретке остывала выглаженная форменная блуза, аккуратно сложенная на четверо, как в учебнике...