Чуть калитку с петель не снесла… откуда такая угорелая? Ну чего хлюпаешь? Упала что ли? Мать отчитывает двенадцатилетнюю Анюту за спешность и за плаксивость. Хотя плаксой ее не назовешь. Косичка с голубым бантом, больше похожим на ленточку, лежит между лопаток, а плечи девочки вздрагивают. - Там мальчишки… - Чего мальчишки? - Сказали, что у меня ноги кривые… Димка сказал, а еще смеялся и пальцем на меня показывал… Тамара разглядела неподдельное детское горе от обидных слов и кинулась утешать. – Да...

Под окном больничной палаты – железная крыша крыльца. Дождь – осенний, колкий, каменный бил громко и мерзко. Марина проснулась от этого шума, лежала и прислушивалась к себе. Она тут оперировалась – удалила кисту, а вместе с ней и яичник. Возраст что ли? Впрочем, тут лежали женщины разного возраста. Тусклый свет шел из приоткрытой двери коридора. Запах валерианы, хлорки... И тут, сквозь заглушающий металлический звук дождя, Марина услышала подвывание. Она прислушалась – нет, все тихо. А потом – опять...