— Зинаида Геннадиевна, ну, кто вас просил мои вещи трогать?! Посмотрите, что вы наделали! Да это теперь только выбросить! Екатерина шмыгнула носом. И как величайшее сокровище на свете прижала к себе испорченную вещь. Новенький замшевый жакетик благородного бежевого оттенка она давно присмотрела. Потом мучительно долго ждала начала распродажи и наконец купила! Повезло еще, кстати, что на работе аккуратно под шоппинг премировали, так что урон для семейного бюджету, так сказать, был минимальный. —...

«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...