Сама того не осознавая, Анна бросила робкий, умоляющий взгляд на Криспина, будто искала его поддержки. Тот, после некоторого молчания, едва заметно кивнул и распахнул тяжёлые двери, первым переступив порог комнаты. Анна несмело последовала за ним, буквально вжавшись в его спину, как в живой щит. Да, это была та самая комната. Всё находилось на своих местах: массивная кровать, столик с потёртой столешницей, на которой стоял загадочный ларчик, исполинский шкаф на причудливых ножках. И в углу, к своему изумлению, Анна снова увидела то самое зеркало, накрытое белой тканью...

Если бы за бытовой артистизм давали «Оскара», Леонид в тот вечер собрал бы их целую полку. Началось всё с его знаменитого коронного приёма – падения в ноги. Он рухнул так стремительно и театрально, будто играл последнюю сцену «Отелло», только в роли несчастной жертвы оказался он сам. Лёг на ковёр, распростёр руки и стал биться в конвульсиях раскаяния. Голос его дрожал, срывался, сипел, он завывал так, будто его только что выгнали из рая и навсегда лишили доступа к бесплатному шведскому столу. Я стояла, наблюдала за этим действом и не знала – смеяться или злиться...