Утром Светлана проснулась от звонка в дверь. Настойчивого, злого. Она глянула в глазок. Мама. Лицо красное, губы поджаты. — Открывай! Я знаю, что ты дома! Светлана открыла дверь, но цепочку не сняла. — Мам, я на работу собираюсь. — Мне плевать! Ты вообще в своём уме? Брату отказала! Он просил-то всего пятьдесят тысяч! — Всего? — Светлана усмехнулась. — Мам, для меня пятьдесят тысяч — это месячная выплата по ипотеке. — Ну так у тебя есть! А у него нет! — Пусть работает. Я тоже работаю. Мама попыталась протиснуться в дверь, но цепочка не пустила...

Воскресный вечер пахнет детством: мамиными пирожками с капустой, вареной картошкой с укропом и чем-то неуловимо родным, что заставляет меня, Марию, на мгновение забыть о стрессе сдачи квартального отчета и предстоящем платеже по кредиту за учебу. Я снимаю пальто в прихожей родительской квартиры, и мама, Светлана Петровна, уже тут как тут, с обнимашками и причитаниями. — Машенька, ну наконец-то! Совсем нас забыла, зазнайка городская! — она поправляет на мне кофточку, будто я все еще пятилетняя. — Худющая! Офисная жизнь тебя совсем заела...