Ирина стояла в прихожей, вдыхая густой, сладкий аромат свежей выпечки, который, казалось, успел пропитать даже обои в цветочек. С кухни доносилось мелодичное напевание — Галина Петровна, её свекровь, была в прекрасном расположении духа. Если бы кто-то посторонний заглянул сейчас в их трехкомнатную квартиру, он бы наверняка умилился: какая пасторальная идиллия, какая заботливая пожилая женщина. Но у Ирины от этого запаха дрожжевого теста и сахара почему-то начинал подергиваться левый глаз. — Ирочка,...

Людмила Викторовна стояла у окна своей «двушки» в спальном районе Москвы и смотрела, как октябрьский дождь методично смывает с асфальта остатки яркой листвы. В стекле отражалось ее лицо: уставшие серые глаза, сеточка морщин в уголках, поникшие плечи. В сорок пять лет она чувствовала себя не просто зрелой женщиной, а глубокой старухой, доживающей свой век в пустой квартире. Тишина в доме была оглушительной. Раньше здесь кипела жизнь: гремели кастрюли, спорили дети, бубнил телевизор под комментарии мужа...

Я проснулась от голосов. Точнее, от голоса мужа — громкого, беззаботного, почти развязного. Часы на тумбочке светились зелеными цифрами: 02:37. Сергей разговаривал по телефону в гостиной, явно думая, что я сплю. — Да брось ты, Пашка! — смеялся он, и в этом смехе была какая-то мальчишеская непринужденность, которую я не слышала от него уже много лет. — Какая любовь после двадцати пяти лет? Это уже привычка, понимаешь? Быт, ипотека, счета... Ну и квартира, конечно. Я замерла. Одеяло скомкалось в моих руках...