Никто из жителей этой улицы уже и не помнит откуда появилась эта пожилая женщина, но все точно знают, зовут её баба Маша. Целое лето баба Маша ходила по рынку и подбирала то, что торговцы оставляли на выброс, а поздним вечером возвращалась на знакомую улочку, где была уютная детская площадка с не менее уютной беседкой. Баба Маша понимала, что она бомж, попрошайка, и ещё как все её любили называть переносчик заразы, поэтому старалась лишний раз не попадаться жителям двора на глаза. Несмотря на то, что баба Маша была бездомной, она была очень чистоплотной женщиной...

Баба Маша с тоской смотрела на придорожный пейзаж, пролетающий за окном жигулей. Когда-то васильковые глаза, к восьмому десятку лет выцветшие, выплаканные до бледно голубого, незабудкового цвета, были полны сдерживаемых слез. Нелегко на старости лет сниматься с насиженного места, покидать родную станицу, где прожила всю свою жизнь. Но что поделать – старость не радость. Ходить она уже не могла, за хатой смотреть тоже, сестра умерла, своей семьи у Марии никогда не было, и родня, хоть какая-то, давно разъехалась по стране...