В тридцать третьем году наше село придавило голодом. Замолкли песни, заглохли свадьбы и гулянки, притихли собаки, не стало голубей. Шумные ватаги ребятишек не сыпались на санках с яра, скотина во дворах ревела под ножом, кони начали падать среди улиц. Сразу захмурели и вроде бы состарились дома. Углы у них были, как челюсти у голодных людей, сухи и костлявы. Кто как, кто чем добывал в эту пору пропитание. Охотники мяли снега в тайге, отыскивали диких коз, сохатых, маралов, медвежьи берлоги. Но снега в ту зиму были глубокие...

-Ты прости меня, Эль, но я еще молодой, здоровый мужчина. Со своими потребностями, - Виктор прятал глаза в пол, - мне нужна нормальная полноценная женщина. А ты, уж извини, теперь никогда не будешь такой. Прости! Квартиру я тебе оставляю, я ж не какой-то там мерзавец! С этими словами Виктор накинул на плечи огромный туристический рюкзак, подхватил два больших увесистых чемодана и вышел. Эльвира молча проводила мужа взглядом. В голове была пустота. Да и что она могла ему ответить? Насильно мил не будешь...