— Алиса, мусор вынеси! — заглянула в комнату к двадцатилетней дочери Надя. Та о чём-то оживлённо разговаривала по телефону, явно кокетничая. Дочь прикрыла микрофон телефона ладонью и злобно посмотрела на мать. — Ты что, не видишь, я разговариваю?! И вообще, выноси сама свой мусор! Я от тебя уезжаю! Дочь рукой показала матери, чтобы та вышла из её комнаты и закрыла за собой дверь. — Ну да, уезжает она, — усмехнулась Надя, — с печи на полати, что ли? Через полчаса Алиса вышла из комнаты с чемоданом...

Когда Оксана впервые позвонила мне и сказала: «Алиса, мы едем в Москву. К тебе», — я не поняла, кто это вообще. Оксана? Какая Оксана? — Я опекун Тараса, твоего отца, — продолжила она таким тоном, будто я должна была это знать. Тараса. Моего отца. Я повесила трубку и час сидела на кухне, глядя в одну точку. Муж спросил, что случилось. Не ответила. Не могла. Просто не могла выговорить это имя вслух. Тарас. Ну и дела. Я его почти не помню. Вот честно — не помню. Мне было четыре года, когда мама познакомилась с ним...