Я стал болеть, вот беда. Выходил во двор, сидел на скамейке у подъезда среди таких же старых стариков и старушек, недовольных жизнью, слушал, как они обсуждают текущие события в стране, ругают правительство, делятся друг с другом, как отоварились, где и что купили, вспоминают свою молодость, когда, оказывается, жилось хорошо, сытно, безбедно, не в пример нынешнему голодному, нищенскому времени. Однажды утром дочь моя Ольга сказала нежным голосом: – Папа. – Дорогой Петр Петрович, – в тон ей проговорил ее муж...