Начало Иннокентий остановился у машины, неторопливо открыл дверцу перед Людмилой. В его движениях не было ни спешки, ни заботы — только странная внимательность. — Вы здесь, в деревне, всё в чудеса верите, — произнёс он негромко. — А чудес, Людмила, не бывает. В городе за такую сумму давно бы всю семью покалечили… А я вот стою, с вами “разговоры разговариваю”. Он помог Людмиле сесть, хлопнул дверцей, обошёл, сел за руль. Машина рванула с места, а у Люды внутри сердце стучало, словно пойманная птица...

Размышлизмы сейчас будут. Без событий. И вот когда Санька опять взялась выдрючиваться у моего холодильника, что уху из лососевых рыб она не будет, потому что она ж рыбу не ест, у меня в голове и промелькнуло, что это уже было. Это уже было, и тогда, много лет назад, я вела себя не так, как мне хотелось, но я терпела и вынуждена была вроде всё это как-то разруливать и придумывать разные ходы-выходы, чтоб и не наорать, и по лбу не врезать половником, и из-за стола не выгнать, я же не могу ребенка-сироту без ужина оставить...