— Тефтели в томатном соусе забирайте! — громко сказала Тамара, — минтай под сырной шапкой через четверть часа будет готов! Рис с овощами… Кто рис не вынес?! — уперев руки в бока, повариха грозно посмотрела на влетевшую в кухню раздатчицу Машу, — снова спишь на ходу?! Я для кого тут готовлю?! Почему люди без гарнира должны есть?! — Простите, Тамара Юрьевна, — часто заморгала Маша, — я сейчас отнесу! Не увольняйте, пожалуйста! — Да как я тебя уволить-то могу, глупая? — вздохнула Тамара. Ей стало чуточку...

Надежда весь день ходила по квартире в чёрной юбке и в маминых бусах, которые каждый раз давили на шею, как будто это не пластмасса, а гиря. Она к ним тянулась руками, поправляла, снова отпускала и всё время ловила себя на мысль: снять или терпеть. Сын сказал утром: - Мам, оставь, так надо. И ушёл. Он вообще в этот день много чего говорил. Но в голове у неё застряло именно это его короткое "так надо". *** Хоронили Виктора на Троекуровском, как полагается приличному человеку, который всю жизнь честно проработал и никому ничего не должен...