«Ты мне обязана!» — я записала разговор со свекровью на телефон, спрятав его в кармане домашнего халата так, чтобы микрофон не упирался в ткань. Экран погас, красная точка диктофона горела где-то под пластиком, а в кухне пахло жареным луком и куриным бульоном, как в детстве, но тепла в этом запахе я не чувствовала. Пахло обязанностью — как пылью в коврах, как старыми занавесками, которые никак не добраться до прачечной, как словами, что не выстирать ни словарями, ни молитвами. «Ты мне обязана!» — сказала она не в первый раз, и на этот раз я была готова...

Утро в стеклянной коробке офиса начиналось с белого света, который просачивался через жалюзи и падал на хромированные поверхности, делая их гладкими, почти стерильными. Карина Мартынова любила этот час — между безличной тишиной и первым звонком. В эти сорок минут мир казался податливым, как лист для чистового варианта. Она ставила чашку с крепким кофе на край стола и открывала расписание, расправляя плечи под шелковой блузкой, почти воинственно. За прозрачной стеной просыпалась собственность Карины...