Завод «Часовик» хирел на глазах. Окруженный забором из светлого кирпича, он когда-то он имел охрану. На КПП сидел, как правило, пожилой мужчина в черной форме и проверял пропуска. Эти времена давно канули в лету. На завод свободный доступ. Кто хочет, входит, кто хочет, выходит. Кирпичный забор разваливался на глазах, так что, при желании, главные ворота легко можно было обойти. Зарплату в полном объеме давно не платили. Работяги увольнялись. Остались только самые стойкие, умеющие жить впроголодь и надеющиеся на лучшие времена...

– Что стоите здесь, от страха трясётесь, да детишек к груди прижимаете? – гневался высохший старик, закутанный в тряпьё. Его голос с трудом перекрывал ворчание беспокойных волн. – Поздно, твержу я вам. Слишком поздно спохватилися! Воды всё видят. – Угрюмая толпа молчала. Жители плавучих платформ прятали глаза и сжимались под судящим указательным перстом старого духовника. – Когда должно было укрепить сердце железной решимостью и изгнать опасную одержимость, коя любопытством зовётся, струсили, пожалели, проявлением слабохарактерности допустили предстоящее...