Утро в их однокомнатной квартире начиналось одинаково: электрический чайник булькал, как старый самовар на дачном крыльце, кофемолка дробно рыдала в ладони, и за стеной кто-то снова выяснял отношения на голосах — с паузами, как в плохом спектакле. За окном двор скрипел качелями; у соседей на втором этаже плакал младенец — тоненько, с тем отчаянным надрывом, на который тела взрослых уже не способны. Анна прислушалась, положила ложечку рядом с чашкой и произнеса, словно спрашивала у самого воздуха: — Слышишь? Михаил кивнул...

Читатель спросил на днях: "А как лично вас касаются новые постановления и рекомендации, о которых написали? Они вроде про детей с аутизмом. А у вас сын уже взрослый, более-менее адекватный." Да, у меня взрослый сын с диагнозом. И я вижу, что в отношении взрослых людей, пациентов психоневрологических диспансеров, тучи сгущаются ещё больше. Две недели назад вышло постановление номер 298 (от 14 марта). Оно законодательно утвердило ограничение прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах...