Целыми днями она сходила с ума в опустевшей квартире, всеми брошенная. Сидела и жаловалась вслух, какие у неё неблагодарные дочери и муж. Почему-то она не считала его бывшим, хотя бумага о разводе давно пылилась в серванте. Обе дочери были привязаны к отцу — он хоть иногда и был строг, но никогда не позволял себе кричать, или, тем более бить дочерей. Зато Зина орала постоянно, а то и "награждала" сгоряча подзатыльником или тычком. Девочки знали, что в семье давно разлад, и даже подозревали почему — ходил слушок, что у папы на работе была "отдушина"...

Сегодня на карточку перевели зарплату, тридцать шесть тысяч. Анна шла домой в хорошем настроение: «Обычно, меньше выходит, а в этом месяце, вместе с авансом, больше сорока вышло. Это начальник пять тысяч премии выписал. Так я в конце месяца два дня по две смены отработала, - невольно посмотрела на свои руки. – Какие страшные! Чугун въелся, уже не отмоешь. У всех женщин в сорок маникюр на пальцах, а у меня порезы. Так всю жизнь сверловщицей и проработаю. Что поделаешь? Дочь-то поднимать надо. Она первый курс института уже окончила...