Я проснулась в шесть утра, как всегда. Привычка медсестры — тридцать семь лет вставала к первой смене. Только теперь я не в своей постели. Я лежу на продавленном диване у Нины Петровны, соседки с третьего этажа, и не могу пошевелиться от того, что случилось вчера. Мне шестьдесят семь. У меня свежий шов на груди после операции на сердце. И у меня больше нет дома. Вчера меня выписали из кардиологии. Врач сказал: «Лидия Семёновна, вы молодец, держитесь. Только никаких нервов». Я кивнула, собрала пакет с вещами — ночнушка, тапочки, пустые блистеры от таблеток — и поймала такси...

Никита вышел из гаража, жадно вдохнув прохладный воздух. Наконец-то закончил ремонт навороченной иномарки, за которую никто не хотел браться. А он решил попробовать и всё вышло отлично. Домой идти он не спешил. Жена, Карина, уехала к маме за город, а одному ему всегда тоскливо в четырёх стенах. Потянувшись от души, Никита уже собрался пойти переодеваться, когда зазвонил телефон. Он глянул на экран — «Карина». И сердце почему-то кольнуло, будто предчувствие чего-то нехорошего. — Кариночка, привет, — начал он, но в трубке ответил не её голос...