Сидим мы как-то с Марьей Петровной, моей двоюродной сестрой, на её кухне. Вечер, за окном дождь осенний, мелкий, назойливый. Пахнет остывшим чаем с мятой. Она у меня хозяйка образцовая, всё в чистоте, в порядке держит. Смотрю на неё и вспоминаю, какой она двадцать лет назад была — живой, с огоньком. Всё в дочь свою, в Софию, вложила. А теперь сидит, в окно смотрит, и тишина между нами тяжёлая. — Чай-то остыл, — говорю я, — подогреть? Она вздрогнула, будто очнулась. — Не надо, Андрей Сергеевич, и так сойдёт...

Я - мама. Но это какое-то уже постоянное чувство, которое так въелось в меня, что это уже не замечается. Да, когда первый ребенок и всё в первые, ты постоянно в голове прокручиваешь: ты - мама, ты - мама (ну так было это у меня). А когда детки подросли, это всё уже под коркой: все действия с ними, обязательства. Но вчера случилось такое, от которого я сама себе сказала: я - МАМА! А было всё так. Недавно меня вызывали к заведующей и между делом, воспитатель сказала, что моя дочка не танцует с флажками, не марширует, вообще ничего не делает (готовятся к праздникам)...