«Сиди тихо, тебя не спрашивают», — одёрнул меня муж за праздничным столом. Фраза повисла в воздухе, как мокрая тряпка, шлёпнутая по лицу. На секунду в комнате стало тише, чем было до этого: даже смех за соседним концом стола будто запнулся, потом неловко продолжился. Я машинально дотронулась до бокала с шампанским, чтобы занять руки, и почувствовала, как дрожат пальцы. — Я… да я просто… — попыталась что-то сказать, но он уже отвернулся. Кирилл широко улыбался своим друзьям, как ни в чём не бывало,...

— Не так ты режешь. Ну кто так кубики кромсает? У тебя ж не оливье, а каша для беззубых выйдет. Дай сюда нож. Нож был вырван из рук стремительно, даже воздух свистнул. Анна Петровна, грузная, в своём вечном цветастом халате, который пах жареным луком и старой пудрой, уже орудовала у доски. Стук-стук-стук. Агрессивно. Профессионально. Как будто врагов крошила, а не варёную картошку. Ирина вытерла мокрые руки о передник. Ткань неприятно холодила живот. Хотелось сказать: «Режьте сами». Или: «Уйдите из моей кухни»...