– Опомнись, мать! – да поздно уже было. Анатолий Громов с досадой покачал головой, глядя на жену, которая только что произнесла роковую фразу. – Дети должны знать. Я всё решила, – Валентина выпрямила плечи и посмотрела на мужа с непривычной твердостью. Они стояли на веранде своего дачного дома, построенного еще в начале 90-х. За окном шелестел июльский ветерок, играя с листвой старой яблони. Тридцать лет назад эту яблоню посадил сам Анатолий, когда они только купили участок. Тогда это была хрупкая веточка, а теперь – раскидистое дерево, чьи ветви давали тень половине участка...

– Мама будет жить с нами, а ты можешь идти к своим родителям, – заявил Андрей, захлопывая дверцу шкафа с такой силой, что вздрогнули чашки на кухонной полке. Лена замерла с недомытой тарелкой в руках. Десять секунд тишины, нарушаемой только шумом воды. – Ты это сейчас серьезно? – она повернулась к мужу, не веря своим ушам. – Ты даже не спросил меня? – А что спрашивать? У мамы сгорел дом. Куда ей идти? На улицу? – Андрей развел руками с таким видом, будто объяснял очевидное ребенку. – В доме только часть кухни пострадала, ты сам говорил...