Деревня наша как-то особенно интенсивно начала в двухтысячных спиваться. Респектабельные нулевые, как обозначалось в одной рекламе, раздолбали деревню и большую часть её обитателей. Не то чтобы до того никто в селе не пил. Пили, да ещё как. Прадед мой, бывало, нальёт три стакана, выпьет один за другим и спать. На утро, ещё петухи не оклемались, а уже работает, чуть вечер, снова к бутылке. Дед, хоть и ввек не курящий человек, огрели его по заднице в своё время за такие шалости, а тоже от беленькой не отказывался, но трудился, все трудились...