— Пап, ты вообще себя слышишь? Ты что, правда собрался отдать шлифмашинку дяде Коле? Это же твой инструмент! Ты его двадцать лет выбирал! — Алина стояла на крыльце, сжимая косяк двери так, будто он был для нее единственной опорой. Ее лицо, обычно мягкое и улыбчивое, сейчас было искажено неподдельной болью и злостью. Федор Владимирович, высокий, чуть сутулый мужчина с сединой в густых волосах, не обернулся. Он медленно, с какой-то торжественной грустью провел пальцами по полированной деревянной ручке рубанка...

Мамки котят дома не было. Недолго думая, Коля ухватил пушистиков в охапку вместе с тряпьём и перенёс за забор, оставив в густой траве. Малыши стали громко мяукать, звать родительницу... Коля «Сундук» получил своё прозвище за чрезвычайную бережливость и маниакальную хозяйственность. В Мотылях, где он проживал, этого сорокалетнего мужика уважали, но не могли сдержать улыбку, видя, как он поднимает случайно оброненный гвоздь рядом с чьим-то домом или прихватывает хилую досочку, брошенную кем-то за ненадобностью...