Маленькая такса лежала в углу вольера. Она уже привыкла жить здесь, к ней очень хорошо относились несмотря на то, что она была не похожей на всех остальных питомцев приюта. И к своей инаковости она тоже приноровилась, хотя поначалу было очень трудно. Но порой приходили воспоминания о той, другой жизни, когда у неё была семья и другое имя... Да, её звали Гердой, и мир состоял из любви и счастья, переполняющего её маленькое собачье сердце. А потом... Потом всё изменилось, и жизнь наполнилась ужасом и болью...

Когда мне в клинику впервые привели гальго, я подумал, что это фотомодель с анорексией. Лапы — как у цапли. Грудная клетка — как у коня, только сбоку. Морда — не морда, а картина: в глазах вселенская печаль, философия и чуть-чуть осуждения. Я, конечно, сделал вид, что привык. Но внутри задал только один вопрос: «Зачем вам собака, которая выглядит так, будто по утрам пьёт матэ и пишет мемуары о жизни в изгнании?» Ответ был коротким: «Это гальго. Мы его спасли». И вот тут началось. Гальго — это не просто борзая...