— Ты что? Беременна?! Собралась рожать? Нет, не позволю! — закричала свекровь, увидев живот, который невестка, Карина, тщательно скрывала 6 месяцев. — Алла Петровна, мое решение никак не касается вас, — стараясь сохранить спокойствие, сказала Карина. — Еще как касается! Именно меня оно и касается! — Алла Петровна сделала шаг к невестке, со страхом и ненавистью глядя на ее живот. — Мама, прекрати! Я не позволю тебе вмешиваться в мою семью. — В прихожую вышел муж Карины, Коля. Если бы он знал о том, что мать планирует визит к ним домой, то уж точно пошел бы открывать дверь сам, не пустил бы жену...

Леонид Борисович сидел на скамейке и, как блаженный, улыбался. С неба, низкого, тяжеленного, набухшего густыми холодными тучами, щедро валил снег, впервые за эти два зимних месяца. Он то несся вниз, то, подхваченный ветром, вдруг менял траекторию и метался вправо–влево, а потом и вовсе вжикал вверх, совсем позабыв о законе земного притяжения. Снег уже засыпал его шляпу, лег на плечи пуховым платком, оренбургским, какой был у бабушки, только чуть–чуть посветлее. Если Лёнечка в детстве болел, бабушка...