Иногда мне кажется, что самые умные собаки живут в деревнях и не подозревают, что они порода. Они просто делают свою работу — гоняют лис, следят за курами, рычат на тех, кто пришёл не по делу. И вы даже не знаете, как их зовут. Потому что дед говорит: «Моя старая — вон, рыжая». А рыжая, между прочим, понимает пятьдесят слов и тональность команд. Так вот. Был у меня случай. Года три назад мы с товарищем заехали в глушь: деревня, где живёт три с половиной человека и ни одной сетки магазинов. У соседа загноилась рана у собаки, приехал я посмотреть...

У неё душа северного леса, упрямство как у соседа с бензопилой, и взгляд, будто она знает, кто утащил рябчика с соседнего участка. Это — карелло-финская лайка. И сейчас я расскажу вам, почему она почти исчезла, хотя могла бы стать звездой наравне с хаски. С первого взгляда вы, скорее всего, скажете: «Ой, да это же финский шпиц!» И ошибётесь. Но не сильно. Карелло-финская лайка — это как бы русский вариант финского шпица. Только с нашей, родной стороны границы. Они действительно почти одно и то же, и даже были официально признаны одной породой до конца Второй мировой...