Ноябрь в этом году выдался злым, колючим. Он вцепился в город мертвой хваткой, принеся с собой не пушистый, сказочный снег, а ледяную крупу, которая больно секла по лицу. Ветер, словно голодный волк, завывал в щелях старых оконных рам, пробираясь в крохотную "однушку" деда Матвея и выстуживая из нее последнее тепло. Старик сидел на продавленном кухонном стуле, кутаясь в выцветшую, местами протертую до дыр шерстяную кофту. Эту кофту вязала еще его покойная жена, Верочка. Он помнил, как она, смеясь, говорила: "Носи, Илюша, она тебя греть будет, когда меня рядом не станет"...