— Мань, с наступающим! — охранница кивнула проходящей мимо девушке. — Уже в этом году не увидимся! — Да, Ирина Кирилловна, — улыбнулась Маруся Акимова. — Зато в новом – каждый день! Всего вам хорошего! — И тебе, и тебе… — женщина в форме вышла из–за стойки и протянула Маше мандарин, маленький, ярко–оранжевый, точно из воска, с темно–зеленым листиком сверху. — На счастье, девонька! Опять у тебя сегодня гудят? — Не, Юлька к жениху отпросилась, Максим где–то топчется на дискотеке… В общем, на этот раз я организовала себе покой и сон...

— Я остаюсь на неделю, — объявила Валентина Петровна, переступая порог с таким видом, будто она королева, инспектирующая владения, а не свекровь, пришедшая на новогодний ужин. В руке она держала не маленькую сумочку, а солидный, видавший виды чемодан на колесиках, который прокатился по только что уложенному светлому ламинату, оставив едва заметную влажную полосу. Лилия замерла на пороге между прихожей и гостиной, сжимая в руке полотняную прихватку в виде снеговика. Оттуда, из гостиной, доносился сладкий запах запекающейся утки с яблоками и хвойного аромата от небольшой, но пушистой елки...