В лесу родилась Ёлочка, В лесу она росла, Зимой и летом стройная Зеленая была! Красивая, как девица, Не высказать пером, И каждый в это деревце Был по уши влюблен! Трусишка зайка серенький Влюбился всех сильней, Поскольку уши заячьи Длиннее всех ушей! И ежики, и белочки, И весь лесной народ У Ёлочки под песенки, Кружили хоровод! А волк сердитый Ёлочку Дозором обходил, Чтоб ни одной иголочки Никто не повредил! Снежок ее укутывал, В объятья брал Мороз, Зимой на ветках Ёлочки Искрились блики звезд! ...

— Ёлки! Живые ёлки! Девушка, купите ёлочку, ну смотрите, какая красавица! — кричала, сидя на складном стульчике, пожилая женщина. В теплых штанах, валенках, пальто и повязанном крест–накрест платке, она то и дело отхлебывала из термоса, стоящего тут же, на снегу, кряхтела, завинчивала крышку, похлопывала себя по бокам и опять принималась зазывать покупателей. У ног торговки теснились вогнанные в березовые обрубки ёлочки, низенькие, разлапистые, колючие. Их темно–зеленая, переходящая в болотный цвет хвоя постепенно накрывалась падающим вот уже битый час снегом, пряча всю красоту...