Роман брёл через сугробы, проваливаясь в снег по колено. Мужчина абсолютно не понимал, где находится. Метель мела так сильно, что застилала всю видимость, огораживая Роман белой плотной простыней крупных снежинок. Он не видел ничего на расстоянии вытянутой руки, но упорно шел вперед и почему-то было страшно, очень страшно. Этот страх был неосязаем, непонятен и шел из самой глубины сердца. По мере того, как Роман шел, страх нарастал. Может быть от того, что мужчина не понимал, куда идет. А может потому, что знал, что там - впереди ничего хорошего его не ждет...

Новогодье шло в наступление. Хороводили мягкие снежинки, люди бегали по магазинам, и почти каждый тащил либо большущую авоську, либо елку. На этом фоне Петухов смотрелся так же, как грузовик, выполняющий порожний рейс, поскольку в руках не было ни авоськи, ни елки. Но когда на пути попался очередной обладатель лесной красавицы, он вдруг осознал, что совсем забыл про елку… Елочные базары уже закрылись, а если что и попадалось, то не имело ничего общего с лесной гостьей. И тогда Петр Иванович пошел на крайнюю меру...