Если бы мне кто-нибудь сказал лет десять назад, что однажды я буду стоять босиком в тишине у собственной двери, прислушиваясь к звукам на лестничной клетке и пряча ключи от свекрови, — я бы покрутила пальцем у виска. Я тогда верила, что семья — это святое, что «мама мужа» звучит почти как «вторая мама», только с чуть более прохладной интонацией. А теперь... Теперь я стояла в халате с выцветшими розами и оторванной пуговицей, судорожно сжимая в руке ключ, будто это граната, которую нельзя уронить...

— Твою маму с сестрицей палкой надо гнать из дома! Прийдут, унизят, всё съедят! — голос Светки разрывал прихожую, как сирена скорой помощи. Кирилл даже не успел снять ботинки. Стоял на одной ноге, второй ботинок болтался в руке. За окном моросил октябрьский дождь, а в квартире уже бушевал ураган. — Ты что несёшь? — он поставил ботинок на пол и выпрямился. — Мама хочет приехать в гости, нормальная просьба. — Нормальная?! — Светка выскочила из кухни, на ней был застиранный халат в цветочек, волосы растрепаны...