Июль 1941-го пах пылью и страхом. Шестнадцатилетний Алексей, сжимая в кармане краюху хлеба, знал — нужно обернуться в последний раз. Но он боялся. Боялся, что ноги откажут идти, увидев в проеме двери два самых родных лица: суровую бабушку Анну и пятилетнюю Соню, которая сжимала в руке тряпичную куклу и старый ремешок — залог обещания, которое могло стоить ему жизни. Июльское солнце 1941-го года было каким-то неестественно ярким и беззаботным, словно оно не знало о беде, что черной тучей накрыла их маленькую деревеньку под Смоленском...

Звонок в дверь прозвенел так нагло, на пороге стояла она. Моя бывшая свекровь, которую я не видела пять лет и молилась не увидеть до конца жизни. Постаревшая, в стоптанных ботинках, она уже не походила на ту властную женщину, что когда-то вышвырнула меня из дома со словами «пустоцвет». Она посмотрела на меня безумными глазами и, не сказав ни слова, рухнула на колени прямо на коврик в прихожей. «Валя, умоляю! — завыла она, цепляясь за мои джинсы. — Игорь спивается, его вертихвостка сбежала, бросив...