– Нет, мамочка, не отдавай меня им! Умоляю! Я больше никогда не буду баловаться! Прошу! – Юлечка вцепилась в худую мамину руку и закричала во все горло при виде жутких, одетых во все черное монашек. Но мамины пальцы были ледяными, будто из камня, а сама она лежала как неживая, бледная и тихая. Не открывая глаз, еле слышно она прошептала рыдающей дочери: – Доченька, так надо… Они смогут позаботиться о тебе, – мама затихла, последние силы больной женщины ушли на эти слова. Монахини подхватили под руки рыдающую девочку и повели из больничной палаты на выход...

— Что сделать? — Продать. Иначе нас раздавят платежи. Ты разумный человек или нет? — Подожди, — поставила тарелку. — Какая «общая»? Квартира по наследству от бабушки. Мы договаривались: сдаём её — закрываем секции Вани и коммуналку. — И чего? — он скривился. — Договаривались… Сейчас другое время. У меня проценты выросли, лимиты порезали, зарплату урезали. — Я в курсе, что ты «вложился» в какие-то «сигналы» в телеге и купил колёса на кредитку. — Эти колёса — копейки! — вспыхнул он. — Не начинай! Ваня крутился у двери, мучая шнурки...