— Сволочь! Сволочь такая! — голос Веры разрывал тишину кухни пополам. Кружка с недопитым кофе полетела в стену. Осколки фарфора рассыпались по линолеуму, как белые слезы. А она стояла посреди этого хаоса — сорокапятилетняя женщина в застиранном халате, с растрепанными волосами и глазами, полными такой ярости, что воздух вокруг, казалось, потрескивает. — Двадцать три года! — кричала она в пустоту. — Двадцать три года я терпела тебя! Соседи за стеной постучали — мол, потише там. Но Вера только громче завопила: — А теперь — молчать? Теперь — стерпеть? На кухонном столе лежала распечатка из банка...

«В отпуск с твоей мамой? Раз такая пляска, давай и мою возьмем». Выдала я в ответ мужу, на его выгодное предложение. После этого он набросился на меня с кулаками, но не ожидал такого отпора. Даже свекровь стояла белее мела. Лариса Федотова толкнула входную дверь квартиры плечом, держа в руках пакет с продуктами и папку с медицинскими картами. День в стоматологической клинике выдался напряженным, три сложных случая. Конфликт с поставщиком оборудования и бесконечные звонки пациентов. Усталость давила на плечи, как мокрая шуба, и Лариса мечтала только о горячем душе и тишине...