— Ты резюме-то разослала наконец? — Олег застёгивал ворот рубашки, бросив взгляд в зеркало. Даша кивнула, не поднимая головы. Кружка с остывшим чаем в руках, колени поджаты, на табурете она сидела словно на иголках. — Разослала. Опять тишина. Он пожал плечами и, застёгивая куртку, добавил: — Смотри, год уже дома. Нельзя же вечно искать идеальную работу. Он хлопнул входной дверью. В кухне осталась тишина, только тиканье дешёвых настенных часов. На плите — сковорода с прилипшей яичницей, на подоконнике — коробка с таблетками...

– Ты чего это? Куда вырядился? – мать с тревогой смотрела на сына, вытирая руки о фартук. Фимка стоял перед матерью в выходной серой кепке, теплом отцовском пиджаке, с котомкой в руках и вещмешком за плечами. – Ну, мам. Поеду я. Говорил же ... – Я те поеду! Поедет он... А ну-ка, шасть раздеваться! Шасть! – она махала на него грязной тряпкой. Фимка не двигался с места, смотрел на мать с жалостью. Знал – тряпкой огреть по хорошему пиджаку не посмеет, да и в глазах ее – сомнение и страх. Понятно – боится за него, но твердости – оставить его дома, уже не осталось...