— Ты что, совсем с ума сошла? — голос Эльвиры Феоктистовны дребезжал от злости. — Моего сына на турбазу увозишь, а мать бросаешь? — Мама, мы же объяснили... — Павел пытался вклиниться в разговор, но свекровь его перебила. — Молчи! С тобой я потом поговорю! — она ткнула пальцем в сторону невестки. — Это всё её влияние! Раньше ты был нормальным сыном! Алина стояла у окна, наблюдая, как соседский кот охотится на воробьёв во дворе. Голос свекрови походил на скрежет мела по доске — противный, въедливый, заставляющий сжиматься все мышцы тела...

Душное марево воскресного вечера висело не только на улице, но и в гостиной квартиры моих свекра и свекрови. Воздух был густым и сладким от запаха жареной курицы и магазинного торта «Прага», который Тамара Ивановна, как всегда, с гордостью представила как «домашний». Я, Лида, сидела на краю жесткого диванчика с коленками, плотно сведенными вместе, и старалась жевать бесшумно. Напротив, развалясь в своем кресле, свекор Василий Петрович методично работал вилкой и ножом, громко чавкая. Андрей, мой муж, сидел рядом со мной, но эмоционально — где-то очень далеко, уткнувшись в экран телефона...