Анфиса стояла посреди родительской гостиной, скрестив руки на груди, и её взгляд, твёрдый и холодный, был устремлён на мать, Валентину Петровну, которая тут же картинно схватилась за сердце. — Анфисочка, да что ты такое говоришь! — запричитала мать, её голос мгновенно наполнился страдальческими нотками. — Мы же с отцом здесь живём! Это наша квартира… была. Танечка — хозяйка только на бумаге, ты же знаешь. Мы так договорились. Младшая сестра, тридцативосьмилетняя Татьяна, сидевшая на диване, поджала губы и опустила глаза, изображая вселенскую скорбь...

Таня всегда считала, что самое страшное в браке — это когда твоя свекровь тебя не принимает. Как же она ошибалась! Оказалось, гораздо хуже, когда она тебя слишком хорошо принимает. — Танечка, доченька моя! — встречала её Алла Матвеевна каждый раз, словно родную. А ведь виделись они позавчера. Дима только улыбался, глядя на эти нежные сцены. Его мать обнимала Таню так трепетно, будто та была хрупким фарфоровым сервизом из бабушкиного наследства. И Таня... Как она этому радовалась! В родительском доме её встречали совсем по-другому...