— Дим… Дим, пожалуйста… сходи в аптеку. Голос был чужим, сухим и ломким, как прошлогодняя листва. Алина с трудом узнала его. Он царапал пересохшее горло, и каждое слово отдавалось в голове тупым, раскалённым ударом. Она лежала, вжавшись в пропитанную потом подушку, и смотрела в потолок, который, казалось, медленно опускался, грозя раздавить её. Тело превратилось в один сплошной очаг боли. Каждый сустав, каждая косточка стали месивом из битого стекла, и любое, даже самое незначительное движение, вроде поворота головы, вызывало новую волну мучений...