Серая в яблоках лошадь шарахалась от всякого звука, резкого движения, иногда тыкалась растрёпанной чёлкой в заборное ограждение, отчего было понятно – видит она плохо, а может, вовсе слепая. Она забрела на Бирючину – так называли местные дальний хутор, где вот уже лет двадцать жил нелюдимый Иван Бирюк. Местные обходили хутор стороной – дурная слава Бирюка как будто не имела под собой твёрдого основания, но предполагалась и ходила слухами между жителями посёлка. Свежескошенная трава у калитки пахла человеческой заботой, и слепая лошадь не выдержала искушения, стала торопливо подбирать её...

Дочь повёрнута на лошадях. Это если говорить невыразительно, а если подбирать слова, то получится так: лошади вызывают у неё восторг, прилив нежности, удивление и иногда ступор. Живые и игрушечные, сказочные и не очень, говорящие по-человечьи и по-лошадиному, пегасы и единороги, брутальные мустанги и карликовые пони. Ей нравятся все. Кроме необычной любви к лошадям, у дочери есть и обычные интересы: например, она готова часами слушать, как ей читают. В результате у нас тьма детских книг и есть примерно все книги о лошадях, до которых могли дотянуться мои руки и кошелёк...