Жила в деревне Липовке одна старуха — Аграфена. Люди её звали по-простому: бабка Графена. Сколько ей лет было, никто толком не знал. Одни говорили — девяносто, другие клялись, что ей уж давно за сотню. Но как бы ни было, старуха всё ещё ходила бодро, руки у неё не дрожали, а глаза — светлые, прищуренные — глядели так, будто насквозь человека видели. Изба её стояла на краю деревни, почти у самой опушки сосняка. Забор вокруг — кривой, покосившийся, кое-где доски держались на одном гвозде. Но калитка всегда была распахнута настежь: заходи кто хочешь...

Пролог: Наша память слаба, и век наш, людской – деревянный. Мир не помнит былое на тысячу лет. Время – хваткий могильщик, надёжный, туманный – Беспощадно к Героям, не пишет их славных побед. Не ходи, не зови, не пугай всех пронзительным ликом, Слушай стон тишины и пытливо назад посмотри, Подбери слабый, тлеющий в Поле забытом, Уголёчек последний, угасшей Зари. В музее Куликовской битвы служат историки, которые непоколебимо верят в общепринятую государственную версию, и уже много лет ищут необходимые подтверждения...