Пусть ты даже когда-то знал, что делать, но теперь-то не знаешь. Не знаешь, хочешь ты это делать или нет. Представь, что ты единственный оставшийся в живых человек. Представь теперь, что это был твой выбор. Кормак Маккарти. Дорога (Молодой мужской голос. Нетерпеливо) ГОЛОС. Так-так! Раз, два, три... На дворе трава, на траве дрова, в огороде бузина и всё такое. (Конец аудиозаписи) (Тот же голос. Возбужденно, восторженно) ГОЛОС. Вау! Работает! Прикинь, Слон? У нас есть гаджет! Хэллоу энд вэлкам! Я ж говорил, что шерстить надо все магазины без разбора! Без разницы, что там раньше было...

Нотариус прокашлялся, поправил очки в тонкой оправе и обвел взглядом собравшихся. В воздухе повисло тяжелое, вязкое ожидание, почти осязаемое. Мой муж Виктор, весь осунувшийся, ерзал на стуле. Его сестра Елизавета, поджав губы, сверлила нотариуса голодным взглядом хищницы, учуявшей добычу. Но королевой этого сборища, безусловно, была моя свекровь, Зоя Аркадьевна Воропаева. Она сидела в кресле с прямой спиной, словно на троне, источая волны ледяного превосходства, которое за годы стало ее второй кожей...